Роман Свитан: Россия в спешном порядке формирует новые резервы, чтобы активизировать наступление к концу лета

Фронт остается активным практически на всех ключевых участках — от юга до севера. Российская армия не прекращает попытки наступать в районе Часова Яра, давит на позиции ВСУ в Донецкой и Луганской областях, а также активизировала удары по Харьковщине и Сумщине. Параллельно усиливается информационно-психологическое давление — Кремль продвигает тезисы о "буферной зоне" в Сумской и Днепропетровской областях и еще большей эскалации войны.Вдоль всей линии соприкосновения фиксируется высокая интенсивность боёв и массированные атаки с применением авиации, управляемых авиабомб, беспилотников и артиллерии.

На фоне этих процессов возобновились разговоры о возможном наступлении россиян на Киев с территории Беларуси во время совместных учений "Запад 2025".

Об этих и других актуальных вопросах — в интервью "ОстроВу" рассказал военный эксперт, полковник запаса ВСУ Роман Свитан. Он дал оценку текущей оперативной обстановке, объяснил логику действий российских войск, разобрал сценарии развития событий до конца лета и обозначил основные угрозы, на которые уже сейчас следует обратить внимание.

— Как Вы можете охарактеризовать то, что сейчас происходит на фронте? Это активное наступление россиян?

— Это не сложившееся начало летней военной кампании со стороны российских войск.

— Почему не сложившееся?

— Дело в том, что часть ресурсов, которые были накоплены для активного начала этой кампании, россияне сожгли перед 9 мая. Причём сожгли впустую — они не заняли ни одного нового оперативного рубежа. Они просто стёрли свои резервы в пыль, выполняя политический заказ. Ни одна из политических задач не была выполнена: не захватили Луганскую и Донецкую области, не выдавили нас с Курского и Белгородского направлений, не зашли в Днепропетровскую область. То есть россияне практически ничего не сделали, впустую сожгли свои силы. Резервы, накопленные для летней кампании, были просто потеряны. Но в любом случае летняя военная кампания началась как со стороны, россиян, так и с нашей стороны.

В настоящее время россияне в спешном порядке формируют новые резервы, чтоб хотя бы успеть к середине кампании — где-то к августу, или даже сентябрю. Так быстро подготовить их они не смогут. Им нужно хотя бы пару месяцев. То есть реальное усиление наступления в рамках летней кампании — ещё впереди. Этот сдвиг мы могли прогнозировать, мы об этом говорили. Поэтому активную летнюю кампанию ещё ждём -  не раньше августа-сентября.

— Если вернуться к текущей линии фронта — какие направления, на ваш взгляд, сегодня наиболее критичны?

— На данный момент, исходя из задач россиян, а у них сейчас осталась одна реальная задача — расширить сухопутный коридор. Политические цели уже сняты, 9 мая прошло, и сейчас политика как таковая отошла в сторону.

Их основная цель — расширение сухопутного коридора за счёт захвата левобережной части Запорожской области и юго-запада Донецкой области. Это направление в районе Запорожье–Покровск–Константиновка станет самым ключевым исходя из стратегических задач россиян.

Есть и вспомогательное направление для захвата всей Луганской области — это Купянск–Лиман. Там россияне также будут работать, поскольку это связано с задачей по захвату Луганской области. Это стратегические цели. А вот тактические действия зависят от того, где у них сейчас находятся резервы, которые они могут быстро перебросить ближе к линии фронта. Куда они смогут их подтянуть — туда и будут направлять усилия.

Основной акцент — это Константиновка.

— Почему именно Константиновка?

—Константиновское направление сдерживает наступление российских войск на Славянск. Сейчас они будут пытаться брать Константиновку. А это и всё, что вокруг — Торецк, Часов Яр. То есть базовым центром давления станет именно Константиновка.

Кроме того, россияне будут пытаться южнее Покровска выдавливать наши силы до границы Донецкой области, а это Богатырь - район, который у них сейчас под особым вниманием.

— А что сейчас происходит непосредственно в районе Покровска?

— Там идёт усиление россиян на направлении Покровск–Великая Новосёлка. Их основная цель — подтянуть хотя бы один фланг, южный, юго-западный. Поэтому они там  сосредотачиваются и усиливаются. Идет давление не непосредственно на Покровск, основная задача у россиян там – выдавить украинские войска из Богатыря и дальше выровнять фронт по линии Новосёлка–Покровск.

— На Ваш взгляд, в ближайшее время удастся удержать этот участок?

— Если не будут поставлены в строй дополнительные силы — то вряд ли. Сейчас у нас очень большая нехватка личного состава, а точнее хорошо подготовленного личного состава. Соотношение сил на Покровском направлении — в среднем один к семи, не в нашу пользу. А нам нужно хотя бы привести соотношение сил к один к трём — тогда можно более-менее нормально обороняться. Это стандарт. Сейчас же у нас ситуация - вдвое хуже стандартного показателя. Но при правильном перераспределении сил у нас есть все шансы удержать район Покровска. У нас есть 100%-я возможность удержать этот участок, если будет соотношение 1 к 3.

— Как этого добиться?

— Чтобы этого добиться — нужно поставить в строй правоохранителей. Других вариантов просто не существует. Мы не можем закупить северокорейских солдат. Но у нас есть свои — сотни тысяч правоохранителей и силовиков внутри страны, которые обучены как минимум оборонительным действиям. Им не нужно наступать — только держать оборону. Они это умеют.

Если будет принято политическое решение, то нужно просто реализовать статью 24 закона о Национальной полиции. Нужно поставить в строй всю "полицейскую рать" — не только Нацполицию, но и все спецслужбы: СБУ, ГУР, другие силовые структуры. Причём не просто отправить их на линию фронта, а именно ввести в состав Вооружённых сил Украины, включить в состав войск, в боевые подразделения — как в качестве рядовых, так и в соответствии со званиями.

— То есть обычные методы мобилизации уже не решает проблему?

— У нас обычные методы мобилизации уже переросли в так называемую "бусификацию" вследствие разных причин, в том числе из-за того, что механизм рекрутинга был запущен несвоевременно. Когда его наконец запустили — было уже поздно. Негатив в обществе был настолько сильный, что рекрутинг не сработал. А принудительная мобилизация — это уже другой механизм, который даёт отрицательный эффект.

— Почему?

— Люди, которых силой затаскивают в автобусы, которые потом выпрыгивают из них по дороге на передовую — они точно воевать не будут. Более того, они просто размоют основу боевого состава. Вот почему для нас критически важно поставить в строй не "бусифицированных", а уже готовых к бою людей — наших правоохранителей.

Они ведь изначально шли в правоохранительную систему для того, чтобы защищать государство и народ. А сегодня мы имеем дело с внешней агрессией. И они готовы. Они умеют стрелять, они знают, что такое оружие, и самое главное — они знают, что такое приказ. Это люди, которые изначально воспитаны в дисциплине, в подчинении команде. А те, кто попал в армию насильно — зачастую даже не понимают, что от них хотят. Чтобы подчиняться приказу — нужна соответствующая подготовка. Это целый процесс. В военных училищах на это тратят до четырёх лет. Это целый этап психологической адаптации к выполнению боевых задач.

В данном контексте я могу назвать только одну категорию, которая по-настоящему готова к этому — это правоохранители. Других вариантов у нас пока просто нет.

Более того, они обязаны это делать по закону, это предусмотрено мобилизационными предписаниями. Это не моё мнение — это норма. У нас в законах это прописано. В той же 24-й статье Закона о Национальной полиции чётко говорится: в условиях военного положения полиция выполняет военные задачи (статья 24 Закона "О Национальной полиции" определяет, что в случае угрозы государственному суверенитету, территориальной целостности Украины или в случае вооруженной агрессии полиция участвует в обороне, в выполнении задач территориальной обороны, обеспечении и осуществлении мер правового режима военного положения в случае его объявления по всей территории Украины или отдельной местности, - "ОстроВ");

То же самое касается и других спецслужб. Они должны быть заведены в состав Вооружённых сил Украины. Не должно быть ни СБУ, ни ГУР как отдельных структур. Всё это должно быть частью армии. В зависимости от звания, от ранга — но все они должны выполнять боевые задачи в составе ВСУ.

— Как Вы относитесь к инициативе создания добровольческих отрядов по борьбе с беспилотниками?

— Крайне отрицательно.

— Почему?

— Система противовоздушной обороны завязана, в первую очередь, на авиацию. А в авиации никакая партизанщина недопустима. Иначе эти добровольческие формирования территориальных громад (ДФТГ), а по сути партизаны с пулемётами, начнут сбивать наши же самолёты.

Ни один пилот не поднимется в воздух, зная, что внизу по нему могут отработать свои из пулемета. Это недопустимо. Такой механизм может существовать только в зоне до линии фронта — там, где наша авиация не работает. А она, как правило, не подходит ближе, чем на 50 км к линии фронта. Вот в этой пятидесятикилометровой зоне такие группы можно использовать. Но и в этом случае — только в составе Вооружённых сил Украины, чтобы было централизованное управление. Иначе сама идея — не просто утопическая, а катастрофическая. Всё закончится в тот момент, когда кто-то из ДФТГ из пулемета собьёт, например, F-16, Mirage или МиГ-29.

— Какая может быть альтернатива, учитывая массированные налёты "Шахедов"?

— Дело не в альтернативе, а в структурировании системы противовоздушной обороны. Должна быть фронтальная ПВО вдоль всей линии фронта – от Одессы и вплоть до границы с Беларусью. И глубина должна быть примерно 50 км. Должны быть зенитно-ракетные комплексы малой дальности и те же ДФТГ с пулеметами, работающими по БПЛА. И эту 50-км зону не должен пересечь ни один беспилотник. А те, что прорвутся — дальше должна работать авиация. Но где работает авиация — там не должно быть ни одной мобильной группы. У них нет системы общего контроля "свой–чужой".

Вот это и есть правильное структурирование: фронтальная зона — для мобильных пулемётных групп, тыл — для авиации. Тогда будет результат. Потому что авиация сможет работать спокойно, не рискуя быть сбитой своими. А мобильные группы будут закрывать фронт — не давать дронам пересекать границу.

И уничтожать нужно не только "Шахеды" иранского типа, а и фронтовые БПЛА, FPV-дроны, "Ланцеты", оптоволоконные платформы — всё, что сейчас работает на передовой. Эти группы с пулемётами вполне могут справляться с таким типом целей.

— То есть проблема не в нехватке людей, а в системе?

— Конечно. Всё упирается не в количество, а в систему. Сейчас у нас такой системы просто нет. А если выстроить её правильно — тогда и пилоты перестанут бояться летать над своей территорией, и дроны практически не смогут проникать вглубь.

Если напитать фронтальную зону мобильными группами с пулемётами — и они будут сшибать всё: и "Шахеды", и "Ланцеты", і FPV, і всё остальное - это решит сразу две задачи: первое — мы усилим оборону по борьбе БПЛА на фронте, и второе — дадим возможность авиации спокойно выполнять задачи ПВО в тылу.

Для этого, кстати, создаются специальные коридоры: в определённое время, в определённом азимуте — работа всех мобильных групп приостанавливается, и заходит авиация. Так действует авиация последние сто лет.

— Почему Россия продвигает идею наступления на Днепропетровскую область?

— Это чистая пиар-история. Никуда они заходить не собираются — это у них такой фетиш. Им нужно хоть что-то показать, создать иллюзию успеха. А по сути у них два варианта: либо заявлять, что они полностью захватят Донецкую область и выйдут на границу с Днепропетровской, либо — что они зайдут в Днепропетровскую область, не завершив захват Донецкой.

Но Донецкую область они взять не могут, с Запорожской — та же история. Значит, они просто смещают акцент: мол, зайдём в Днепропетровскую область и таким образом отвлечём внимание от провала на других направлениях. При этом они сами загнали себя в правовую ловушку — ведь и Донецкая, и Запорожская области уже "вписаны" в российскую Конституцию, а взять их не могут.

— То есть реальной угрозы для Днепропетровской области Вы не видите?

— Я вообще никакой угрозы не вижу ни Днепропетровской, ни Сумской, ни Харьковской областям. Причём эти разговоры разгоняются как российскими, так и, к сожалению, нашими медиа и политиками. Это ИПСО.

— Что касается Сумской области, например, Deep State показывает, что вроде бы идёт продвижение россиян, какие-то населённые пункты захватываются…

— На самом деле никакого реального продвижения российских войск там нет. Там происходит всё то же самое, что и в прошлом году на Харьковщине. Тогда они зашли до Липцов и Волчанска, упёрлись в наши редуты — и остановились. Наши главные линии обороны не на самой границе. Они построены в глубину — на 5, 10, 15 километров. И до них враг ещё даже не дошёл. То же самое сейчас по Сумской области. Это всё российское ИПСО — и, к сожалению, часть нашего информационного пространства его подхватывает.

Вот мы сейчас с вами не говорим, что в прошлом году россияне зашли в Волчанск. А ведь тогда они зашли глубже, чем сейчас на Сумщину. Но и там всё закончилось — упёрлись в оборону и остановились. То же самое будет и в Сумской области: потопчутся — и встанут. Мы их уже остановили, хотя они еще даже не дошли до основной линии обороны.

— В последнее время усилились разговоры о возможном вторжении россиян со стороны Беларуси в рамках учений "Запад 2025". Насколько реальна такая угроза?

— Такой угрозы нет. Эту тему даже обсуждать не стоит, это очередная ИПСО. Проговаривание таких тем само по себе создаёт проблему. Угрозы с территории Беларуси нет уже четвертый год.  И не будет. Лукашенко прекрасно понимает: стоит оттуда прилететь хоть одной пуле — и у него мгновенно сгорят оба нефтеперерабатывающих завода, комбинаты — и вся белорусская экономика ляжет. Наши средства поражения достают до любой точки в Беларуси. В отличие от России, где они не достигают Урала. И Лукашенко это отлично знает. Так что я считаю, что тема угрозы со стороны Беларуси высосана из пальца как российскими, так и украинскими силами.

— Зачем это делается со стороны Украины?

— Чтобы напугать украинское общество, создать атмосферу страха. А потом на этом фоне подать остановку боевых действий как большую победу. Мол, спасли от нападения с Беларуси, спасли Киев, спасли Сумы, спасли Днепр. Хотя никто ни на кого и не собирался нападать. Некоторые политики пугают народ "кирпичами с неба", чтобы потом сказать: "вот, видите, не упало — мы победили".